Биографические справки:

Виктор Николаевич Тростников.

 

Современный православный русский философ и богослов. По образованию математик. Наиболее важные работы: «Конструктивные процессы в математике», «Мысли перед рассветом», «Православная цивилизация», «Основы православной культуры», «Бог в русской истории», «Кто мы?», «Вера и разум. Европейская философия и её вклад в познание истины», «Всмотрись — и увидишь», «Имея жизнь, вернулись к смерти».

 

Вячеслав Константинович Стекольщиков.

 

 Народный художник России. Родился в 1938 году в Москве на Самотеке, его детство прошло в доме напротив музея В.М. Васнецова в 3-м Троицком переулке (сейчас переулок Васнецова). Знакомство с творчеством великого художника стало переломной точкой в судьбе. Закончил МСХШ при Суриковском институте. Затем поступил в МГХИ им. Сурикова на факультет живописи. Защитил диплом на графическом отделении в мастерской Б.А. Дегтярева, руководитель – Ю.П. Рейнер. Вячеслав Стекольщиков по праву считается мастером реалистического пейзажа. Картины художника находятся в музеях и частных коллекция в России, в СНГ и дальнем зарубежье.

В.Т.: В советском искусстве сохранялось христианское ощущение мира, оно вынужденно сублимировалось в культуру. Временно. И сейчас настал момент, когда эта сублимация должна раскрыться, вернуться к своему истоку. Русских художников всегда отличало и объединяло именно православное мировосприятие, и Павел Михайлович Третьяков, собирая русскую коллекцию, руководствовался в своем выборе строгим инстинктом древнего благочестия. И я убежден, что сублимированная в силу обстоятельств, сублимированная в светском искусстве сейчас наша культура внутренне ощущает стремление вернуться к истинной духовности, то есть, к церковности.

Очень актуально и важно в нашем искусстве вернуться к своим духовным корням, то есть к Православию, потому что современная социальная структура, сложившаяся после развала Советского Союза, враждебна духовности. Должен быть какой-то противовес, реакция на антиправославие, на антихристианство, которое царит и насаждается извне.

Эстетическая основа и при­емы мастерства, используемые в культе, сохраняются, но начинают служить уже чистой культуре, воздействующей не на духовную, а на душевную составляющую человека.

“…ставшая весьма совершенной, …культовая культура делается мощным сред­ством воздействия на людские души и в качестве такого средства заинтересовывает те общественные силы, которые хотят воздейство­вать на население в целях, никак не связанных с религией, – напри­мер, политических. Эта переориентировка отпочковавшейся от культа светской культуры может заходить так далеко, что ее будут пы­таться использовать даже для борьбы с породившим ее культом. Так было в Советском Союзе, где пытались бороться с христианством с помощью глубоко христианской по своим нравственным установ­кам русской культуры. В этом случае возникает угроза саморазру­шения цивилизации и ее ухода с исторической сцены. Но наша Русская православная цивилизация сумела отвести эту опасность, и кризис хотя и медленно, но верно сегодня преодолева­ется.”

В.Н.Тростников. Основы православной культуры. Стр.121

Вячеслав Стекольщиков: Русское искусство берет свое начало с написания икон. Преподобный Андрей Рублёв – вот источник. Павел Флоренский точно обозначил разницу между светским искусством и иконописью. Он сказал, что иконопись – это взгляд из горнего мира в наш, а светское искусство из нашего мира в горний. Художник настоящий, конечно, стремится к некой истине, к чему-то нерукотворному, невероятно высокому. Они на встречных путях, эти два искусства. И русское искусство, безусловно, есть искусство православного мировосприятия.

“…в цивилизации религия – это мотор, а куль­тура – батарея. Религия апеллирует к духовной составляющей чело­века и рождается наитием Божия Духа… Шкала базовых ценностей цивилизаций, составляющая ее ядро, принимается на веру, а вера – вещь достаточно капризная: сегодня она сильна, а завтра почему-то слабеет или вообще исчеза­ет. А движение цивилизации по руслу истории не должно преры­ваться. Его непрерывность как раз и обеспечивается такой куда бо­лее инерционной вещью, чем вера, как культура.”

В.Н.Тростников. Основы православной культуры стр.139

 

ОБ АВАНГАРДИЗМЕ, РЕАЛИЗМЕ И СОЦРЕАЛИЗМЕ

В.С.: Тема русского авангардизма сейчас активно раскручивается, проходят выставки, издаётся масса книг, СМИ рассыпаются в комплиментах: русский авангард, как это талантливо, красиво, мы чуть ли не первые в мире. Хотя итальянцы, известное дело, первыми были.

Что такое авангардизм? Революционный порыв. Когда надо всё разрушить, тогда он хорош, и в этом деле разрушения основ и канонов всегда преуспевал, и многие художники поддались этому соблазну. Потому что талант может быть использован как во благо, так и во вред, обладая той самой разрушительной силой. Не дай Бог, когда талантливый человек берётся за разрушение, за ним могут многие пойти. Например, Пикассо – гениальный разрушитель. Но разрушительная сила плохо поддается управлению. Оказывается, нужны такие художники и такие композиторы и такие писатели, которые имеют нравственный камертон, настроены нравственно.

“…Культура обслуживает душу человека и, если делает это умело, овладевает ею выстраива­ет в ней ту последовательность приоритетов, которую при ее зарож­дении вложила породившая ее религия. Душа же в силу своей чут­кости и восприимчивости запечатлевает иерархию ценностей мно­го прочнее, чем склонный к сомнениям разум, особенно если это запечатление происходит в детстве, так что постулаты окружающей культуры сохраняются в ней до конца жизни. Память сердца – самая долговременная память, а наполняет ее своим содержанием не что иное, как культура. Отсюда и сравнение последней с аккумулято­ром: зарядившись вначале определенными понятиями о добре и зле от ядра, в период его бездействия культура берет на себя роль вдох­новителя цивилизации и тем самым спасает ее.”

В.Н.Тростников. Основы православной культуры стр.139

В.С.: Надо сказать, что течение соцреализма в искусстве сыграло большую положительную, созидательную роль. Благодаря соцреализму сохранилась старая живописная школа, люди не разучились рисовать. И что интересно, сегодня соцреализм очень востребован сейчас на Западе. Почему? Пусть это не духовно, а душевно, но присутствие ярко выраженного нравственного начала наряду с высоким мастерством востребовано.

Реализм тоже загадочная вещь. Художник-реалист – не тот, кто похоже рисует, не натуралист. Это художник, который отдаёт приоритет фантазии Богу, а не фантазии художника. Потому что художник может как угодно фантазировать, он может чёрные квадраты, сломанную лыжу, моток колючей проволоки назвать произведением искусства. Или раздеться, как собака, догола и говорить, что это акт искусства. Нет. Созданная Создателем природа гораздо богаче фантазии художника, что бы художник ни придумывал. Поэтому понимание приоритета фантазии Бога – это и есть в моём понимании реализм, который не является каким-то одним из направлений, течений. Это творческая вера. Поклонение красоте сотворённого мира. Что делает человека богоподобным? Мне кажется, богоподобие подтверждается участием в искусстве, в литературе…

“…гордыня овладевает людьми, преуспевшими в культурной или интеллекту­альной деятельности, и так рождаются лозунг «Искусство для ис­кусства» и представление, будто наука способна ответить на любой вопрос, встающий перед личностью и обществом. Это – трагиче­ское заблуждение. Человек, который что-то делает, должен знать от­вет не только на вопрос «как делать?», но и на вопрос «для чего делать?», а ответить на него может только религия. Ведь человек есть двухприродное существо, и целесообразно устроить свое бы­тие он может только в том случае, если приведет свою материаль­ную составляющую в соответствие с законами материального мира, а нематериальную – с законами нематериального царства, последние же законы без подсказки религии человек познать не может.” 

В.Н.Тростников. Основы православной культуры. С. 121

В.С.: Я убеждён в том, что в традиционном искусстве труднее всего пробиться, потому что так высоко поднята планка, такие заданы камертоны, такие уже написаны шедевры, что сказать здесь новое слово очень сложно. Сейчас современно выглядеть желающих много, эдаких чудаков, которые хотят отметиться чем-то эпатажным. А мне кажется, что большое искусство в стороне от этого эпатажа. Не это его главная задача! Новое кодируется в таланте, любви и искренности.

О НАЦИОНАЛЬНОСТИ В ИСКУССТВЕ

В.С.: Сейчас принято считать, что Россия – это нефть, газ, природные ископаемые. И никто не думает о том, что Россия – это величайшее месторождение талантов. То, что Россию делает Россией – это искусство!

 В.Т.: Я помню ещё при Советской власти, но уже перед распадом Союза я познакомился с англичанином, умным таким англичанином. Мы довольно много общались, ездили по стране. И он сказал: «Знаете, что самое ценное в России? Люди! Таких нет нигде». 

“Что же они так сильно любят?

Ответить можно одним-единственным словом, но оно мало кому что-то объяснит. Слово это – Россия. Услышав его, многие спросят: а что это такое? И тут же начнутся и распря, и раскол, и взаимные обвинения.

Но не будем заменять это слово другим. Тот, кто любит Россию, знает, что она такое, а тому, кто не любит, этого все равно не объяс­нишь. «Не поймет и не заметит гордый взор иноплеменный, что скво­зит и тайно светит в наготе твоей смиренной», – как сказал Тютчев. Гордым иноплеменником может оказаться здесь и свой по крови.

 В своем восприятии понятия «Россия» люди делятся на две кате­гории. Для одних это конкретное государство с политическими и об­щественными институтами, народным хозяйством и т.д. Нравится им это государство – значит, они любят Россию, не нравится – значит, не любят. Для других, если исключить из рассмотрения государствен­ный строй и его политику, останется не пустое место, а нечто вполне реальное: это и будет Россия. Они не смогут объяснить, что это такое, но это-то необъяснимое они и любят больше всего.

 Обломов, не отдавая себе в этом отчета, любил именно саму Рос­сию, этот вид с холма, на котором стояла его отцовская усадьба, клен под окнами, эти кусты бузины у забора. Он был уязвлен этой любо­вью с детства, с тех дней, когда кормилица подносила его к иконам.” 

В.Н. Тростников. Основы православной культуры. Стр.423

 В.С.: Вообще, по большому счёту искусство принадлежит всему человечеству. Я думаю, все наши потуги творческие, и литературные, и художнические, они для мира. И мне кажется, интересно, когда искусство узнаётся в лицо. Вот это русское искусство, а это китайское искусство. Это же очень важно, очень интересно.

Народ, способный высокую музыку и высокое искусство создать, и высокую литературу. Это высокие, философские, глубокие люди. И, слава Богу, в России они есть и поныне, и всегда были. И этим, мне кажется русское искусство, в широком смысле слова, отличается от западного, особенно, сегодняшнего.

В.Т.: А как вошли стремительно русские художники в европейскую культуру. Ведь началось в восемнадцатого века только, первые путешествия Тропинина, Кипренского. А девятнадцатый век – неизвестно, кто лучше.

А Малявин, как импрессионист? Рязанские бабы, как молодёжь говорит, я тащусь от этой картины.

В.С.: Совершенно верно. Эти ситцы пламенеющие, танцы огненные, Это, действительно, удивительно. Малявин близок к тому времени. А уж если о нашем времени говорить, Аркадий Александрович Пластов. «Сенокос», где ситец из луговых цветов, с рефлексами зелёными. Косари после войны. Победили. Этот воздух чистый. Свет. Если эту картинку (картинку, о, как я сказал), великую картину поставить рядом с импрессионистами, она хотя бы по формальному признаку импрессионистическому ничуть не потеряется, а то и фору даст.

В.Т.: И потом меня поразило, это я помню, в детстве, это уже не наш художник. Милле[Жан Франсуа Милле́ (фр. Jean-François Millet, 4 октября 1814 – 20 января 1875), французский художник, один из основателей барбизонской школы – прим.]. «Благовест», есть такая картина.

В.С.: Милле. Вы знаете, вот безвременно ушедший уже из жизни Телин Владимир Никитович сказал: «Знаете, кто самый русский художник? Милле».

В.Т.: Я не знал об этом. Но меня поразило. Там две фигуры на поле, и далеко-далеко колокольня. Он же не может звук изобразить, воспроизвести. Но я слышу колокол. Эти две фигуры… Замечательно. Глубокое впечатление.

В.С.: Так же вот о Саврасове говорили. «Грачи прилетели», этот воздух… Смотреть чего там? Колченогая берёзка, бывают и постройнее. И грачи какие-то там, не главные герои. Но весь этот колорит, воздух.

Сейчас принято не обращать внимания на больших известных художников, таких как Пластов, Коржев… Гелий Михайлович Коржев недавно ушел из жизни. В прессе это печальное событие прошло незаметно, нигде ничего не было сказано. Сейчас художников за 80 лет можно по пальцам пересчитать, многие наши старшие товарищи живы, слава Богу, работают, выставляются. Андрею Андреевичу Тутунову 85 лет, на Покровке была его персональная выставка. И тоже в прессе ни слова, ни полслова. А он народный художник, всю жизнь посвятил искусству. Но в этот же день открывалась в Русском музее в Питере выставка Сталлоне, того самого голливудского актёра. Он, видите ли, балуется красками в свободное от работы время. И об этом весь вечер по всем каналам говорили.

Когда я перебираю ушедших художников, и советскую часть Третьяковской галереи, тех, с кем я был знаком, и художников гораздо старше меня, довоенного и военного поколения, я понимаю, что они со временем не уменьшились ни в качестве, ни в значимости.

В.Т.: Я приведу такой пример. Андрон, Андрей Сергеевич Кончаловский, решил сделать карьеру в Голливуде. Он уже был в Советском Союзе знаменит, снял «Дворянское гнездо», «Романс о влюблённых». Но ему этого показалось мало. Он уехал в Америку и там ничего не добился. А брат его младший, Никита Сергеевич, никуда не уехал, остался русским режиссёром, и он сейчас на высоте. А я тогда говорил Андрону: «Им же интересно именно русское искусство, а не подделка русского режиссёра под их Голливуд. Они всё равно сделают лучше, чем ты».

В.Т.: Кстати, пять голливудских фильмов у нас было. Ведь Георгий Александров – это чистый Голливуд. «Весёлые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», «Светлый путь» и «Весна». А вы знаете, что они лучше голливудских фильмов? Почему? А потому что у тех ребят в Голливуде не было Дунаевского. Убери из «Весёлых ребят» Дунаевского, «Легко на сердце от песни весёлой». Что останется?

«По долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд, чтобы с боем взять Приморье, белой армии оплот…». Ну, и дальше всю песню знаешь, какая она. Да, гениально у Дунаевского.

«Тёмная ночь… ты меня ждёшь, и у детской кроватки не спишь, и поэтому, знаю, со мной ничего не случится»… Вся страна пела. А что это такое? Это гимн верности. А верность – это христианское чувство! Верный! А доблесть воинская? «А слёзы наших матерей, из сотен тысяч батарей за нашу Родину огонь! Огонь!»Или там: «Нелёгкой походкой матросской Иду я навстречу врагам, А после с победой геройской К скалистым вернусь берегам. А волны и стонут, и плачут, и плещут о борт корабля…»

Так вот в этой песне что? Воинская доблесть, защита Родины. Это христианское, абсолютно.

В.С.: Вы знаете, абсолютно верно. Удивительная нравственная чистота, и ещё, я как художник скажу, в этом есть ещё и ощущение пейзажа. Когда вот песня поётся, возникает картинка, если на морскую тему, возникает морская, а какая-нибудь «Эх, дороги, пыль да туман…»

И чувствуешь дорогу, и пыль, и драматизм, бескрайние русские просторы… (вместе поют): «Пылится, клубится, а кругом земля дымится, чужая земля»

В.Т.: Тоска по Родине. Потрясающе, это стихи Ошанина, а музыка Новикова.

В.С.:  Вообще, военные песни это целый пласт.

В.Т.: Очень много дала мне и моим детям и, по-моему, всем детям изумительная советская детская литература. Маршак. Пожар. «Мать на рынок уходила, дочке Лене говорила…». Мистер-Твистер. Блистательно. Сергей Михалков, замечательные стихи: «В одном из домов жил упрямый Фома». Агния Барто. Корней Чуковский: «Ехали медведи на велосипеде». Мойдодыр. Это же шедевр какой!

В.С.: А когда после войны тарелки эти круглые, радио, я оторваться не мог. «Чёрная курица», «Синяя птица». От радио оторваться нельзя. Ты помещаешься туда, в это дело, и ты веришь во всю эту чёрную курицу, в этих синих птиц. Это же удивительное дело. Всё это читалось.

 

О ХРАМЕ

В.С.: Возвращаясь к нам, переходя, к сегодняшним дням, мы не только хотим говорить о воспоминаниях, но и нынешней жизни.

Я убеждён, что круг тех писателей, с которыми Вы общаетесь, художники, с которыми я общаюсь, мы идём одним параллельным путём в надежде на то, что вот это задушевное, нравственное сохранится и перейдёт, и будет иметь продолжение в наших детях. Я просто в этом убеждён, и знаю уже поколение внучки, как эти ребята талантливые работают, и, думаю, что это сохранится.

Вот, собственно говоря, все эти вещи, эти воспоминания и побудили нас, художников где-то лет десять назад подумать о том, что наше место – городок художников- какую-то доминанту должно иметь, какую-то основу. А сейчас мы с вами твёрдо ощущаем, как время изменилось, и сравнивая с тем прошлым, видим, что в нравственном отношении лучше не стало, и мы стали интуитивно искать какую-то опору, но, конечно, опора в православной вере, в Церкви. Надо ли после этого объяснять, что у художников возникло такое сокровенное желание храм построить.

Вот, Виктор Николаевич, мы как-то собрались, община у нас организовалась, художники. Потом мы обросли бόльшей компанией. Мы воплощаем это наше желание, нашу мечту, и, помимо всего прочего, просто с точки зрения даже градостроительства: стадион Динамо – это все знают, а городок художников мало кто знает, а это ничуть не меньше, чем Монмартр в Париже, понимаете. Поэтому совершенно естественно и всей душой художники потянулись в поддержку этого. Но, конечно, не без трудностей… Нас включили в программу «200 храмов» и дело пошло.